Цикл Реставраторов (СИ) - "Natasha Penno"

Наблюдать за подиумом было легко — Дэн оказался на полголовы выше самого высокого из присутствующих. Тянуть шею не нужно, но вот спрятаться в толпе — затруднительно. Перед собравшимися появился государственник с выбритыми висками, в серо-голубой суконной куртке. Он прокашлялся и произнес: — Уважаемые члены циклов времен, прошу вас, небольшая формальность. Поднимите правую руку, чтобы мы могли удостовериться, что в зал никто не проник без приглашения.

К тому времени входные двери были уже заперты, а слуги исчезли. Одна за другой стали подниматься руки, Дэн заметил, что Ларс тоже поднял руку, развернув ладонь к говорящему. Это заставило занервничать, представить, как его с позором выводят из зала. Но за что? За то, что он не знал о тайном приветствии? Дядя толкнул его в бок: — Поднимай. Едва локоть оказался на уровне глаз Дэна, в зале погас свет. Поднятые ладони людей мягко засветились синевой. Ладони дяди и племянника тоже замерцали в темноте. В центре каждой четко и холодно вырисовывался все тот же пятилистник. Внезапно где-то у самого подиума раздался короткий вскрик. Свет снова зажегся, а к выходу поволокли маленького лысого мужчину с завернутыми за спину руками. На его правой ладони воспаленным волдырем пылал выжженный багровый знак без четких очертаний. Дэн взглянул на свою ладонь — она была такой же розовой, с длинными сильными пальцами, как и пять минут назад, шрам у основания большого пальца не исчез, новых шрамов не появилось.

Тем временем, на трибуне появился оратор — стройный мужчина с седой аккуратной бородкой. В каждом его движении чувствовалась спокойная уверенность. — Отерис, — шепнул Ларс, — самый главный из Основателей. Голос Отериса был властным, с интонациями, заставляющими внимательно слушать:

— Уважаемые члены циклов времен, сегодня мы собрались в связи с чрезвычайным событием, которое серьезно изменит нашу жизнь на некоторое время. Многие из вас знают, что случилось, остальным я объясню. Вот уже пять лет цикл Арбитристов является наставником Правителя. Благодаря мудрым советам членов цикла и конечно главе арбитристов, Судене, все это время мы жили в мире и благоденствии. И лишь вылазки на наши территории воинов мира Галагоса омрачали наше существование. К сожалению, одно из принятых решений — ответить на враждебное поведение и уничтожить исцеляющий источник мира Галагосов, стало роковым — во время операции погиб единственный сын нашего врага, Седрик. Как истинный воин, он пытался защитить святыню своего народа, но встретился с более опытным соперником. Теперь Данторскому миру, не знавшему войн и потрясений многие лета, придется непросто — владыка Галагоса будет мстить, и месть его будет разрушительна. Как вы все знаете, цикл, который нарушил правила Книги истин, и не смог поддержать мир и равновесие, перестает быть правящим. Вместе с ним уходит и Правитель. Нарушается очередность циклов — на смену Арбитристам приходит цикл Реставраторов. Задача нового правящего цикла — поддержать временного Правителя в этот тяжелый период и подготовить Правителя истинного.

Мы так долго жили без забот, что забыли о существовании цикла Реставраторов, поскольку он приходит к власти лишь во времена перемен. Теперь мы должны выказать уважение тем, кому придется залатать прорехи Дантора и вернуть ему мир. Уважаемый Ларс, прошу вас!

Дэн повернулся к дяде с желанием съязвить насчет его тезки, но увидев, как тот отвечает седобородому приветственным кивком, осекся. Ларс сжал локоть племянника сильными пальцами и повлек за собой к трибуне. Впоследствии молодой человек не любил вспоминать эти 5 минут, проведённые перед членами циклов. Во-первых, из-за того, что глупо выглядел, хлопая глазами и ничего не понимая, во-вторых, потому что на них двоих уставилась сразу тысяча глаз — оценивающе, скептически и довольно холодно. Никто не кричал: «Ура! Хорошо, что зашли, мы вам рады!». Не было произнесено ни единого слова, даже женщины не перешептывались и не переглядывались.. В-третьих, уже у трибуны окончательно отклеилась подошва его левого кроссовка, и Дэн чуть не упал, наступив на нее другой ногой. Борясь со стеснительностью и хлопающей резиной на ноге, он пропустил короткую речь Ларса, запомнив из нее лишь короткий поклон после закЛучительного слова. Еще в памяти остался внимательный взгляд Отериса, который конечно же всё заметил, но и виду не подал, что что-то не так. Как не подали виду и все остальные. Никто даже не улыбнулся, когда он, сойдя с трибуны, стал подвязывать подошву шнурком. И тогда Дэн понял, что в его жизни произошло нечто очень серьезное.

— Неужели нельзя вернуться домой? Мне нужно переобуться!

— Нет, — Ларс был непреклонен, — на улице Героев мы с тобой долго еще не появимся.

Дэн возмущенно дернул плечами, но тут в комнату вошел юноша с длинным белым хвостом на макушке. В одной руке у него были песочного цвета ботинки из воловьей кожи, с высокой шнуровкой и толстой подошвой. В другой — серый комплект одежды полувоенного образца, без опознавательных знаков. Вещи он положил рядом с Дэном, ботинки оставил у блестящего черного комода. Такой же набор одежды и обуви внес в комнату другой юноша, и положил на кровать рядом с Ларсом.

— Мы с тобой теперь полностью на обеспечении государства, так что можешь пока забыть про дешевые кеды под кроватью, — усмехнулся дядя, — к тому же они тебе малы. Одевайся. Сейчас позавтракаем и отправимся в пустыню — за временщиком. Советую плотно поесть — дорога дальняя, и неизвестно, как скоро мы его найдем.

Удивительно, как форменная одежда меняет человека — напротив Дэна теперь сидел не добродушный простак, который девятнадцать лет кормил его по утрам омлетом, а подтянутый военный немного за пятьдесят без грамма лишнего жира. Да и сам Дэн в новой одежде чувствовал себя по другому, более собранным, опрятным и даже бесстрашным. За окном проплывали облака, сам полет практически не ощущался. Лететь было не меньше десяти часов кряду, с посадкой на дозаправку — дартолету в пустыне понадобится другое топливо, купить которое можно только у жителей Музанды. В Данторе его не водилось — климат другой, а полеты в пустыню чрезвычайно редки. К тому же музандцы охотно продавали свое лётное топливо всем желающим за гроши.

— Скажи Ларс, почему именно пустыня? Разве нет достойных людей в столице, чтобы заменить Правителя? — миллион вопросов роились в голове юноши, требуя ответов.

— Так завещали древние. Считается, что жители пустыни бескорыстны и не амбициозны, они не станут покушаться на истинную власть, но будут слушаться циклов во всём и действовать согласно Договору, заключенному в начале времен. — Плохо себе представляю, чему мы можем научить временщика, — поделился сомнениями Дэн.

— Здесь всё просто, — потянулся всем телом Ларс. Проведя несколько часов в неудобном летном кресле, он прочувствовал все свои сорок лет до самого мелкого сустава, — мы будем с тобой действовать по тысяче чертовых протоколов, предусматривающих каждую мелочь. Вся эта тягомотина, ужимки и придворные прыжки, конечно надоедят очень скоро и ты будешь мечтать вернуться в нашу халупу. Но знаешь… дядя помедлил, — ситуаций, подобной нынешней не было уже несколько столетий, поэтому, чувствую, нам придется много импровизировать и будет не так уж скучно.

Дэн придвинулся к окну, и наблюдая за скользящими облаками, попытался осмыслить события последнего дня. Всё, что он понял на данный момент — Данторский мир на пороге катастрофы, и они должны его спасти. Еще он понял, что является важной шишкой в иерархии государства, которую до сего момента не брали в расчет. Их не брали в расчет. Всё это было непривычно, заставляло покрываться мурашками под новым комбинезоном и чувствовать себя неуверенно. В чем Дэн был точно уверен — в маленькой конторке у овощного рынка нескоро дождутся стажера-студента, а Тани очень сильно удивится, узнав, с каким важным человеком водил дружбу.